– У всех пары, а вы в столовой, Севастьянов. Прогуливаете?
– У наших сейчас физкультура…
– А у вас освобождение?
– Так точно.
Севастьянов закашлялся. Вроде бы и кофе-то не поперхнулся.
– А что с вами? Что-то серьезное?
Максим посмотрел на меня внимательно, наверное, проверял, интересно мне это или так, дежурный вопрос. А мне было интересно. Очень. Севастьянов сидел передо мной в футболке и я видела его сильные руки. Такая мускулатура от рождения не дается. Не то, что бы передо мной сидел какой-то там «качек», но и явно не «томный юноша со взором горящим». Максим передернул плечами. Видно было, что ему неприятен этот разговор, но он ответил:
– Повреждение правого плечевого сустава, полученное в Суворовском училище.
Ого! Мой интерес к Максиму резко подскочил.
– Вы мечтали стать офицером?
– Конкретно, нет. Хотел избавиться от комплекса.
– Что это за комплекс?
– Комплекс богатого мальчика.
Беседа становилась все интереснее. Я просто не могла остановиться и перестать задавать вопросы, хоть Севастьянов и не горел желанием на них отвечать. А мальчик-то не простой! Хоть я это еще на лекции поняла. Но, мальчик, назвался груздем – отвечай на вопросы.
– А как травму получили?
– В драке.
– За честь мундира?
Максим посмотрел на меня и рассмеялся.
– За честь мундира, так точно. – И опять закашлялся. Военные – они всегда военные.
– Так Суворовское вы не закончили?
– Нет. Был исключен за драку с первого же курса.
– Да что вы? – искренне пожалела я Максима.
– Там с этим строго, – пожал он плечами. – Так что за моими плечами только кадетская школа.
– Уже неплохо, – ободряюще улыбнулась я. – А сюда подались как? От безнадеги?
– Так точно, – усмехнулся Севастьянов.
– Как же вы избавились от комплекса, Севастьянов?
– Никак. Просто плюнул на все, уехал от родителей и открыл свой ресторан.
– Да вы что?
Какой интересный мальчик! Так бы и говорила с ним, не переставая!
– А что еще оставалось делать? Написал бизнес-план, взял кредит, и без фактической помощи влиятельных родителей, открыл свое дело… совсем недавно. 5 сентября открылся. Год назад только все начал. – Севастьянов вздохнул. – Конечно, фамилия сыграла дело. Отец, наверняка, постарался… Прежде чем давать солидный кредит, проверяют досконально.
– И кто же ваши родители? Нефтяные магнаты?
– Когда-то мои родители были простыми людьми. Мама – экономист, а отец бурил, как вы верно догадались, эти самые скважины.
Ого! Вот это пердюмонокль! Я, наконец, заткнулась. Максим усмехнулся.
– Значит, вы у нас бизнесмен, Севастьянов?
– Наполовину. Мне еще кредит платить.
– И зачем вам институт?
– Ну, как же без образования?
– Боитесь, что скажут, мол, Севастьянов тупой, как пень, а деньги на дело отец дал?
Я прикусила язык, да поздно. Главное – не сдаваться. Я пристально и серьезно посмотрела на Максима. Он не обиделся. Совсем. И я поняла, что сформулировала его мысль идентично.
– В этом мире все жестко, Эльга Сергеевна.
О, да ты еще не избавился от комплекса, Максим Севастьянов! Как я это понимаю!
– А почему вы выбрали именно факультет философии?
– А что еще? Мехмат? Биохим?
– Экономика.
– Это скучно. Я выбрал самый интересный факультет. Извините.
– Не извиняйтесь. Я сама выбрала этот факультет по такому же принципу.
Мы рассмеялись.
– Точные науки и языки требуют более тщательного изучения и времени, – все же пояснил Севастьянов. – А уж русский с литературой, философию и психологию знать не сложно. Любой технарь сможет справиться.
– Да, а вот ядерную физику из ста процентов гуманитариев вряд ли поймет и один процент, – улыбнулась я. – И кто еще в курсе, что вы сын богатого папы? – вдруг вырвалось у меня.
– Немногие. Но многие знают, что я, как бы это сказать, не беден… И я вам все это рассказываю, чтобы другие на рассказали. Знаете, как бывает… Один рассказал, другой повторил, третий додумал, четвертый придумал…
Бедный мальчик! Никогда бы не подумала, что можно страдать из-за того, что у тебя богатые родители! Богатые тоже плачут… Но ведь Севастьянов – бюджетник. Надо будет узнать, не похлопотал ли за него папа, купив, к примеру, компьютеры для всего института? Нет, просто интересно.
– Я, конечно, поступил сам, отец ничего не знал, меня взяли на бюджетное, но до сих пор я не знаю, не прикупил ли отец чего для института?
Мне стало так стыдно, что словами не описать! Ведь и так ясно, что Севастьянов совсем не дурак, далеко не дурак, и, откровенно говоря, очень умный малый. Зачем мне нужно знать о кознях его отца? В институте есть преподаватели и журналы, а это скажет гораздо больше. Мне ничего не хотелось проверять и вынюхивать. Зачем? К чему?
– А что у вас за ресторан, Максим, может, я знаю?
– Ресторан «Черепаха».
– Черепаха, черепаха, да, что-то слышала… Да! Знакомые говорили! Помню… Мол, тебе грустно? Тогда пойдем в «Черепаху». Да! Точно! Что у вас за ресторан такой? Там грустно?
– Там грустят.
– Это разные вещи?
– Безусловно.
– Ну, конечно! Я же разговариваю с философом!
– Эльга Сергеевна, я очень хочу, чтобы вы пришли в мой ресторан.
– Зачем? Погрустить?
– Нет, нельзя сказать, что это ресторан только для того, чтобы там сидеть и грустить. Вы должны увидеть. Вам понравится, я уверен. Насколько я вас понимаю, вы тот человек, которому мой ресторан придется по душе. Да.
– Что ж. Вы меня заинтриговали, Максим. Я хочу в ваш ресторан. Но я так занята, правда… Может, какое – нибудь определенное число?
– Хэллоуин.
– Горящие свечи в тыквах и все такое?
– Да.
– Обещаю. Я приду. Уж к Хэллоуину я разберусь со всеми своими делами.
– Ловлю вас на слове.
– Послушайте, а почему такое название странное, «Черепаха»? Что-то связанное с грустью? Грустная черепаха…
Я рассмеялась. Максим пожал плечами.
– Ну, что-то вроде того.
– А конкретно?
– Черепаха – логотип моего ресторана и слоган звучит так: «Не торопись, дай время грусти. Подумай, пойми, прости и иди дальше».
Максим внимательно смотрел на меня. Я улыбалась и пожирала его глазами, так это говорится, да? Все, Казакова, у тебя окончательно поехала крыша. Ты втюхалась в Севастьянова по самые уши. Так это и называется любовью с первого взгляда? И что теперь с этим делать? А Максим достал из кармана джинсов визитку и протянул мне.
– Это вам, Эльга Сергеевна, чтобы не забыли про Хэллоуин.
Такое забудешь, как же! Я посмотрела на визитку. На белом прямоугольнике была нарисована бледно – зеленая черепаха, под ней слоган, написанный буквами поярче, тоже зеленого цвета. А сверху шли прописные буквы бледно-голубого цвета: «От заката до рассвета грустите вместе с нами, если вам грустно». Я улыбнулась.
– Как мило! А кто оформлял визитки?
– Мои художества, – смутился Максим.
– А вы рисуете?
– Ну, немного.
– Суть мало меняет… Значит, вы все придумали сами? Ресторан, концепцию, слоган, логотип, визитки, сами оформляли интерьер?
– Интерьером занимался мой друг, дизайнер.
– Но идеи были ваши, конечно же.
Максим пожал плечами и усмехнулся. Не парень, а один большой талант. Что он еще умеет?
– А почему вы не назвали свой ресторан «Тоска зеленая»?
– Такой уже есть, по крайней мере, был, в Америке, ресторан для русских.
– Ясно.
Да уж, повезет какой-нибудь девушке. Не парень, а мечта. Интересно, какие у него недостатки?
– А почему именно грусть?
– А что еще? Бурная радость? В рестораны ходят, чтобы повеселиться, а так… что-то новое… тем более, в условиях конкуренции выгодно. – Максим пожал плечами. – И вообще, грусть, в умеренных количествах, полезна… В «Черепахе» только медленная, немного грустная музыка, никто не орет, не напивается и не дерется. Тихо, спокойно, мне нравится… И… Нет, я ничего больше не буду рассказывать. Сами увидите.
Я улыбнулась и кивнула головой.
– А как же вы успеваете учиться? Да еще на дневном?
– Я учился на вечернем, – Севастьянов смутился, растерялся, но быстро взял себя в руки. – Хочется получить диплом поскорее.
– Не боитесь запускать бизнес?
– В принципе, там все уже идет и без меня. У меня есть управляющий, я ему доверяю. А на проверки времени хватит.
Да, конечно, доверяй, но проверяй. В этом мире все жестко.
– Что ж… – Я убрала его визитку. – Приду к вам на Хэллоуин.
Прозвенел звонок. Нужно было идти в аудиторию. Я и пошла. Но все не переставала думать о Максиме. А вечером, после работы, я позвонила Ирке. Она у меня работает психологом, так что мне повезло. В том смысле, что поговорить Ирка любит.
– Ир, мне сегодня как-то не по себе, – говорила я с подругой по телефону. – Может, увидимся? Мне так многое нужно тебе рассказать! Может, закатимся в «Черепаху»? Это ресторан такой, – бросила я удочку.
– Закатимся в «Черепаху»? Казакова! Какого черта! Что там у тебя случилось?
– Ну, Ир, я же говорю, в двух словах не описать!
– А мне не до «Черепах», Казакова! Хочешь поговорить, приезжай ко мне домой. И иди нафиг со своими черепахами, блин!
И она психолог, видали, да? Ведьма на помеле она, а не психолог! Со своими клиентами сюсю-мусю, а подруга звонит, так пошла нафиг! Ладно. На Ирку обижаться глупо. Она за день такое наслушается, что впору ее пожалеть, бедненькую. Вот и срывается на подругах.
Поеду к ней, выслушаю, пожалею. А когда Ирка успокоится, выложу ей свои терзания. Я люблю Ирку. Но после того, как она стала работать психологом, пожалеть вначале нужно ее.
И кстати, у нее дома уютно. Включим грустную музыку и обойдемся без «Черепахи»… Я усмехнулась. Что бы я делала без Ирки? Вон, как старательно она игнорирует мое прошлое… Хотя, оно ей просто до отвращения надоело, я понимаю…